Первый удар - Страница 75

Я не знаю, за какое время сумел измениться лес в Долине. Но мне казалось, должны были пройти годы, десятилетия, чтобы разница стала такой очевидной. А тут — месяцы. Всего-то. Что, откровенно говоря, сильно настораживало, потому что если считать, что это действительно — прямое влияние Прорыва, то тогда получалось, что еще через пару неделек этот процесс переползет через старые Горы и перейдет на Равнину. На МОЮ Равнину. И начнет распространяться по ней, как самый настоящий пожар. А следом за этим, изменившимся лесом, пойдут и Твари. И тогда… нет. Не хочу об этом даже думать. И не хочу гадать, как тяжко мне придется, если я сейчас упущу эту раковую опухоль. Если уж я сейчас каждую ночь просыпаюсь в холодном поту и с дикой головой болью от мелькающих перед глазами картинок; если уже сейчас после пробуждения я еще несколько минут вижу бесконечную череду оскаленных рож, которым, кажется, не будет ни конца, ни края; если уж мне и так едва удается заставить себя об этом забыть, то когда Равнина падет, я, наверное, вовсе сойду с ума. От боли, от страха, от непрекращающихся кошмаров, от которых не будет спасения ни днем, ни ночью. А еще — от ощущения того, что меня медленно и неуклонно раздирают по кускам во время этой бесконечной агонии, с садистским удовольствием режут на лоскутки, мучают, калечат. И что это именно я корчусь от того, что кто-то раз за разом вонзает в мое тело острые, кривые, отравленные смертельным ядом когти.

До вечера, надо сказать, мы успели преодолеть немалое расстояние: километров шесть, думаю, точно отмахали. Окончательно спустились с гор. Беспрепятственно добрались до тех мест, где «светлого» леса практически не осталось. Наткнулись на широкую полосу Хароноподобных джунглей. И вот тогда ненадолго остановились.

— Здесь обойти не получится, — спустя пару минут внимательного изучения препятствия сообщил командиру Ас. И оборотни, замершие перед опасным местом двумя серыми статуями, согласно зарычали.

Эрхас Дагон мельком окинул тянущийся в обе стороны мрачный подлесок, покосился на начавшее темнеть небо и сухо кивнул.

— Значит, идем вперед. До тех пор, пока будет возможность.

Мы молча повиновались. Хотя Ниш позволил себе неодобрительный взгляд, а я подумала, что вот именно сейчас командиру стоило бы поберечь силы. Хотя, возможно, он надеялся, что идти осталось недолго. Или были еще какие-то соображения, которые нам просто не удосужились озвучить. Однако, как бы там ни было, вмешиваться мне еще рано — до темноты часа три осталось, а без нее мои сомнения не имеют особого смысла. Потому что Лин не полетит над Хароном при свете дня. И нам с ним никто не отдаст драгоценную «гранату» без веских аргументов.

Я пока таких аргументов еще не придумала. Хотя голову над этим ломала уже третий день. И все никак не находила убедительных доводов, чтобы, не открывая правды, заставить мага доверить мне исход нашей общей миссии.

То, что «гранату» бросать мне, стало ясно с самого начала: ни один расчудесный отряд, будь он трижды Фантомами, не сумеет подобраться к Прорыву незамеченным. Скорее всего, за каждый метр у этой проклятой дыры придется остервенело драться. Точно так же, как за Печати. А помня о том, сколько всякой гадости их охраняло… нет. Я не настолько самоуверенная, чтобы считать, что хоть кто-то из нас после такого уцелеет. Поэтому мы с Тенями изначально решили, что ломать эту штуку мы будем с воздуха. Вопрос только: чем?

Сейчас ответ у меня был — вон, впереди топал, красуясь тугой русой косой и заманчиво поблескивая своим синим балахоном. Но как его уломать? Как заставить отдать свое сокровище, если он ни на миг с ним не расстается? Как объяснить или, может, чем соблазнить, чтобы он согласился променять свое изобретение на не менее важную выгоду? Подойти и сказать, что соглашаюсь учить его Эйнараэ? Черт. Можно, но вряд ли он сейчас поймет. А если еще и потребовать за эту плату в виде его загадочной «гранаты», то он, может, еще и упрется. Откуда я знаю? Может, детище его любимое? Может, пуще сына родного ее обожает? Хоть и заинтересован он во мне, хоть и на многое готов ради моих знаний, но… черт возьми! Если я сейчас ошибусь с выводами, «гранату» потом придется выдирать с мясом! По башке лупить любознательного мага. Звезд с неба обещать, надеясь, что мои тайны его заинтересуют. А это — время. Это — ненужные конфликты. Это, наконец, самая настоящая свара, которая нам совсем ни к чему в таком неуютном месте, как новоявленный Харон.

В итоге я так и не пришла ни к какому определенному выводу. Но для себя определила, что если уж совсем прижмет, то плевать — тюкну его по темечку, цапну сумку и, пока маг не опомнился, со всех ног помчусь к Прорыву. В конце концов, победителей не судят. А нам только и нужно, что найти точное место. Сверху же я не смогла? А пока Прорыв не отыщется со стопроцентной гарантией, Тени меня никуда не отпустят. Даже с Лином. Точнее, меня еще в лагере поставили перед данным фактом, вынудив пообещать беречься, и я лишь по этой причине согласилась, что поход в чужой компании через горы нам все-таки необходим.

Не все же молодой Иште делать самой?

Когда оборотни остановились во второй раз, я забеспокоилась: поднятая на загривках шерсть, молчаливые оскалы и опущенные хвосты, как правило, означали, что где-то поблизости притаилась Тварь. Если бы она собиралась напасть, они бы уже мчались навстречу, громким рыком предупреждая остальных и не намереваясь спускать нежити эту наглость. Однако сейчас хварды просто стояли, тревожно шевеля ноздрями. Причем, стояли спиной друг к другу, смотря в прямо противоположные стороны, из чего можно было сделать вывод, что либо Тварей две, либо же парни просто не уверены, с какой именно стороны ждать нападения.