Первый удар - Страница 74

Не знаю, молятся ли рейзеры перед каждым выходом в Харон. Понятия не имею, что они говорят про себя, к кому обращаются и кого вспоминают. Не знаю, принято ли у них вообще обращаться к Аллару. Но мне почему вдруг захотелось перекреститься и тихо сказать: ну, с богом…

Странно, да?

Никогда не была привержена этим суевериям, хотя временами с одинаковой частотой поминаю и бога, и черта. То ли от воспитания, не привившего почтения к первому и опасения ко второму. То ли просто не видя разницы. А то ли вообще, по причине одной лишь привычки. Но тут вдруг шевельнулось что-то в душе. Впервые, пожалуй, захотелось сказать братьям что-нибудь этакое. У меня даже перед первой Печатью не было такой потребности в ритуалах, а тут — как накатило что-то.

Отче наш… — внезапно вспомнилось бормотание бабушки всякий раз, когда ей доводилось поклониться «красному углу» в своей старенькой квартире. — Ижи еси на небеси…

Я прикрыла глаза, тщетно пытаясь поймать ускользающее ощущение чего-то нового, попыталась припомнить, что там дальше, в молитве, сосредоточилась, потому что новое ощущение было необычным. А потом услышала тихой шорох под ногами, мгновенно потеряла настрой и с разочарованием вздохнула: нет. Видимо, не дана мне истинная вера. Не могу отрешиться от реальности. И не могу… к сожалению или к счастью… довериться чьей-то высшей воле. Пусть это даже воля могучего бога, который по некоторым признакам хотя бы в какой-то мере соответствует действительности и хотя бы как-то присутствует в этом необычном мире.

Э-эх…

Увидев, как воины эрхаса первыми начали спуск, я встряхнулась, поправила шлем и двинулась следом, выкинув посторонние мысли из головы и снова превратившись в безликого Фантома.

Глава 17

Как выяснилось, начет леса Ниш немного ошибся: на самом деле он не был полностью таким, как печально известный Харон. Хотя похожие участки, где не имелось ни единого лучика света, присутствовали тут в немалом количестве. Как островки. Как некие зловещие оазисы, которые разбавляли самый обычный лес и были понатыканы среди него неизвестным садовником. Сперва — редкими одиночными точками, потом — точками побольше, а затем, когда в воздухе появилась знакомая влажная духота, и плотно стоящими группами.

Мы шли, как по шахматной доске: тут светлое пятно, там — темное. Здесь можно спокойно пройти, не опасаясь, что тебе на голову свалится какая-нибудь прыткая Тварь, а здесь уже надо пригибаться и внимательно следить за деревьями. Присматриваться, принюхиваться, постоянно ждать подвоха… это как игра. Как какая-то странная лотерея: пронесет — не пронесет? Успеем пройти мимо или нас все-таки решат остановить?

Разумеется, пока была возможность, мы огибали темные участки настолько далеко, как только позволяло время. Пока их не стало слишком много, у нас еще был шанс не слишком переживать за свои спины. Конечно, до тех пор, пока не наступит вечер. Но тут уж ничего не попишешь — влезать в каждую такую яму, подвергая себя ненужному риску, просто некогда. Да и незачем. Нашей целью было найти Прорыв и швырнуть в него знаменитую Драмтову «гранату», а насчет обратного пути… как бы цинично это ни звучало, но обратный путь изначально было понятно, что осилят не все. Если вообще хоть кто-то выживет. Поэтому мы не распыляли внимание на дремлющих в своих логовах Тварей, а бежали вперед, как гончие псы, ведомые лишь одной целью — найти. И пройти как можно дальше, как можно глубже, как можно быстрее. Только так у нас появлялся хоть какой-то шанс на успех.

Шли плотной группой, порядок в которой определился уже давно: вперед выбились оборотни и двое Теней, за которыми следовали Хасы; внутри кольца из людей Родана двигался наш единственный и поэтому поистине бесценный маг. За ним — эрхас Дагон со своими парнями. Потом я — как проводник, который мог указывать направление издалека и которого следовало тоже беречь. Лин, тащащий на себе тяжелую поклажу. Рейзеры, страхующие нас по флангам. Наконец, оставшиеся двое Теней, которые играли роль замыкающих. Итого, двадцать один человек и один Старший демон, чьи широкие возможности следовало приберечь на самый крайний случай.

Часа полтора вокруг нас было относительно спокойно. Мы без особых проблем вошли в лес, сориентировались относительно способа передвижения. Уловили некую систему в очередности расположения «светлых» и «темных» пятен и безоговорочно приняли решение Дагона о том, чтобы их аккуратно огибать.

Направление движения задавали оборотни с их чуткими носами. Корректировала его я — когда в том возникала необходимость. Меня иногда поправлял Лин, который тоже не сидел без дела. А остальные лишь следили за тем, чтобы этому никто не мешал.

Идти приходилось все еще под уклон, потому что лес взбирался из самой низины и прорастал отлоги Серых гор чуть ли не до самых верхушек. Причем, судя по всему, некоторое время назад это был самый обычный лес безо всяких намеков на «черноту». И был он таковым довольно долго, не смотря даже на близость Расщелины с Печатью с одной стороны и Степи с другой. Просто лес — спокойный, свободный и сонный. А потом где-то внутри произошел Прорыв. Что-то случилось такое, что в один прекрасный день в его недрах разошлась земля, открывая свободный проход Тварям. Оттуда немедленно полезла всякая дрянь, после чего лес не только лишился прежнего спокойствия, из него не только исчезли обычные звери, но он еще и меняться начал не в лучшую сторону. Точно так же, как изменился после постановки Печатей Харон. Причем, если считать, что с момента Прорыва прошло относительно немного времени, то получалось, что лес изменился слишком уж быстро. Прямо-таки ненормально. И эта «чернота» расползалась по нему от эпицентра с ужасающей скоростью, корежа стволы деревьев, заставляя листву становиться тяжелее, вынуждая ее смыкаться заострившимися краями и прятать древесные корни в густой тени.